Дополнение к теме: Ситуация на или в Украине...

Можно ли спасти Украину? — Можно, но зачем?

У того, кто не жалеет Европу, нет сердца. У того, кто думает, что она спасётся без России, нет головы.
Когда России нужно начинать спасать Европу? Когда европейцы на коленях подадут письменную челобитную об этом Москве.
Те, кто даже будучи неверующими, не сохраняют и не уважают свою религию, вынуждены будут жить по законам чужой.
Тот, кто не спасёт Новороссию, погубит Россию.
Нет в России такой реформы, которая не может быть улучшена её отменой.
На лестнице предательства все ступеньки ведут вниз.
Когда в экономике много денег, ею могут руководить и дураки. Но когда денег становится мало, нужно назначать умных.
Свобода, данная дуракам и лицемерам, всегда есть глупость. А умные негодяи уже этой глупостью пользуются.
Демократия никогда не демократия. Демократия есть лишь сумма конкурирующих друг с другом деспотий. Если конкурирующих деспотий слишком много — государство разваливается. Если слишком мало — стагнирует. Мудры те правители, которые находят золотую середину.
Плохой правитель оставляет страну в худшем состоянии, чем получил её. Ничтожный правитель за два-три года уничтожает величие страны, длившееся десятилетия или даже столетия. Хороший правитель оставляет после себя страну в состоянии не худшем, чем получил. Великий правитель оставляет страну в таком величии, что два последующих правителя, если они плохи, не могут это величие порушить. Гениальный правитель за годы восстанавливает величие разрушенной до него страны и определяет сохранение этого величия на десятилетия вперёд.

Тот, кто поклоняется свободе слова, не должен негодовать, когда эта свобода бьёт и по его голове.
Два историка подрались, отстаивая правильность собственной трактовки истории. На суде каждый рассказал и научно обосновал свою версию драки, объявив другого её зачинщиком.
Если демократ бьёт палкой по голове не демократа, чтобы тот стал демократом, что быстрее произойдёт: не демократ станет демократом или демократ превратится в не демократа?
Если в стране не верят в Бога, то нужны мощные спецслужбы и тотальный контроль. Американцы, впрочем, считают нужным иметь и то, и другое. И даже американский Бог, кажется, сотрудник спецслужб. Мощность структуры «церковь плюс спецслужбы» — величина постоянная.
Лозунг «Демократия для России, а не Россия для демократии» самый разумный и даже самый демократичный.
Странно и цинично, когда уважения чужих святынь требуют люди, готовые надругаться над своими святынями.
Чьё право, того и власть. Необходимо вывести Россию из-под юрисдикции всех международных институтов Запада.
Перетаскиванием покойников и их праха любят заниматься те, у кого мало что получается с решением сегодняшним проблем. Не умеешь эффективно управлять живыми — займись перезахоронением мёртвых.
Второе наблюдение. Политики, которые увлекаются перетаскиванием мёртвых, сами очень быстро становятся политическими трупами.
Паноптикум есть естественное состояние любой бесконечно длящейся дискуссии.
Ни одно разорение России не делало её настолько бедной, чтобы новые разорители уже не стояли в очереди, чтобы принять эстафету от предшественников.

10 афоризмов о современной российской интеллигенции

Нет такого кровопролития, в которое идейные люди не были бы готовы вовлечь безыдейных. Ради благополучия последних, разумеется.
Российский интеллигент — это человек, который считает, что его заднице достается меньше солнечного тепла и света, чем среднему европейцу и, тем более, чем среднему американцу. При этом российский интеллигент никогда не сравнивает себя с жителями Африки и Южной Азии, где солнечных дней еще больше. То есть российский интеллигент — это мучающийся по причине того, что он «не европеец», европейский мещанин.
Сначала интеллигенция любит народ и себя, потом — себя и народ, потом — только себя, а затем восхищается собой и ненавидит народ.
Российская интеллигенция всегда клеймит власть, но всегда обижается, если власть не сажает её за стол с собой.
Погромы, бунты и восстания разжигают начитанные, умные и идейные, а осуществляют и гибнут в них невежды, глупые и безыдейные.
Интеллигент часто не понимает или делает вид, что не понимает, то, что является вполне очевидным для любого нормального или простого человека.
Продекларированное в конституциях право свободы печати для всех, журналисты и интеллигенция захватили только для себя. То есть узурпировали.
Смуту в собственном сознании, связанную, чаще всего, со своими личными неудачами и проблемами, интеллигент выдаёт за катастрофу общества или государства. А когда таких людей много, то они — через литературу, кино, средства массовой информации, в которых всегда занимают доминирующие позиции, — раздувают трагедию собственной жизни или даже только карьеры до масштабов национальной катастрофы.
Половина современных российских интеллигентов хотела бы жить в 19 веке, а другая половина — даже в 18-м. Видимо, предполагая, что при этом они бы столовались и танцевали при императорском дворе или музицировали в собственных поместьях. И непременно переписывались бы с Екатериной Великой или с Пушкиным. Зная точно, что и образование, и статус интеллигента они или ещё их родители получили при и благодаря Советской власти, они выдавливают это знание из себя по капле. Считая, что это рабство. А это — свинство.
Те, кто выдают себя сегодня за интеллигентов, по большей части и в историческом смысле слова ими не являются. Но вины это с них не снимает.

О свободе
Тот, кто думает, что свобода слова существует для него, глубоко заблуждается. Она существует для тех, кто контролирует, чтобы она была.
Все за то, чтобы расцветали сто цветов. Но букет каждый собирает исключительно из того, что ему нравится. Или изФ того, за что больше платят на рынке.
Цитируя начальника, ты можешь ошибиться только в одном — в точности цитаты.
У большинства собственные мысли вытесняются из головы цитатами, а у немногих — порождаются.
О дурной бесконечности свободы. Чем больше свободы, тем больше запретов. Может быть, нужно поменьше свобод — тогда и запретов будет меньше.
Если ты почувствовал себя абсолютно свободным, срочно найди, за что зацепиться. Иначе тебя унесёт любой случайный ветер.
Все желают свободы себе, но все же боятся свободы другого. Догмат о границе между свободой одного, заканчивающейся там, где начинается свобода другого, красив, но утопичен или спекулятивен, ибо никто в реальной жизни эту границу не соблюдает. Разве что с помощью возведения заборов и стен, каковые сами по себе отрицают свободу. Потому индивидуальная свобода всегда есть ограничение коллективной свободы или, как минимум, свободы другого, а коллективная свобода (то есть уже не свобода), отрицает индивидуальную свободу. Следовательно, свободы нет вообще. Но есть ситуация большей или меньшей несвободы, понимаемая как меньшая или большая свобода.
Максимально свободен лишь тот и тогда, кто и когда интересен другим настолько, что они не замечают исходящую от него несвободу для себя. Это пророки, вожди и те, в кого мы страстно влюблены.
Добровольная несвобода бывает слаще свободы. Или не настолько горька и навязчива, что легче смириться с ней, чем броситься в борьбу за свободу, каковая всегда максимальна и по ответственности.
Максимальна по ответственности свобода только индивидуальная или в очень малой группе, а свобода толпы и свобода вместе с толпой по ответственности минимальна.
Профессиональный философ всегда сможет объяснить вам, что вы свободны, когда вы не только не чувствуете себя свободным, но и понимаете, что вы несвободны. Политики делают то же самое, но прямолинейнее, без затей, тем более, что знают, что лгут. А философы сами верят в свои объяснения, настолько эти объяснения сложны, красивы и тешат их авторское самолюбие.

10 минидиалогов об Украине (политафоризмы 42−51)

Можно ли спасти Украину? — Можно, но зачем?

***

Можно ли спасти Украину? — Можно. Если убрать украинство. — Но тогда это будет не Украина! — Но тогда она хотя бы будет.

***

Можно ли спасти Украину? — Её нельзя было даже создать, что доказывается четвертью века её независимого существования.

***

Может ли быть Украина без русских? — Может, но только не быть. Во всяком случае, в нынешних границах.

***

А как спасти Украину в её нынешних границах? — Только одним способом — учредить её заново как Украино-Русскую демократическую республику. Но украинские националисты никогда на это не пойдут.

***

Можно ли перевоспитать или переубедить украинских националистов? — Нет, нельзя.

***

Что из этого следует? — То, что спасти Украину в её нынешних границах невозможно.

***

Где должен оказаться Киев при окончательном распаде Украины? — Реально — в составе Новороссии, ибо это по-прежнему русский город прежде всего по национальному составу населения.

***

А что делать с руководителями нынешнего политического режима Украины? — Судить, конечно. — За что? — За многое, но прежде всего — за интеллектуальное растление русских, живущих на Украине.

***

Но пока эти руководители ещё находятся у власти, может быть, с ними можно найти компромисс, договориться? — Нет, это невозможно. — Почему? — Потому что они владеют только одним политических оружием — обманом, включая провокации, то есть обманом в действиях. — Но тогда, может быть, их можно перехитрить, то есть тоже обмануть? — Нет, это невозможно. Если они обманывают тебя сегодня и, исходя из понимания этого, ты сумеешь их сегодня перехитрить, то завтра они обманут тебя уже по отношению к своему вчерашнему обману, и твоя вчерашняя хитрость превратится в выстрел в пустоту. В искусстве обмана украинским политикам нет равных, так как если для других обман лишь одна из форм существования в политике, то для украинских политиков — единственная. Они лгут и обманывают даже тогда, когда им выгодно сказать правду и поступить честно. Никто не способен обмануть патологического обманщика. Его можно лишь игнорировать, терпеливо ожидая, когда он, наконец, утонет в водовороте собственного обмана и самообмана.

	Автор	Тема: Дополнение к теме: Ситуация на или в Украине... (Прочитано 1123237 раз)
0 Пользователей и 39 Гостей смотрят эту тему.