Окончание. (Но не конец!)
А теперь о дорогах. Дороги Кольского – они очень разные. Иной раз чуть не автобаны, с грамотно отложенными уклонами на поворотах, так, что и 120 можно идти. Правда, знаки «Осторожно, дикие животные» стоят по обочинам. Да вот только – кто бы знал, что это не про лосей-кабанов, а про медведей написано. Сами не видели, а вот «соучастники» наши клялись, что пописать в кустиках спокойно им не дала бурая мамаша, да еще с дитями. У нас была куда более приятная встреча: едем это мы себе от поселка к поселку, глядь, а на дороге трое псин здоровенных разлеглось. Ну я, понятно, притормаживаю, здороваюсь, как полагается, а старшая из них мне: ЗдорОво, мужик! И язычищем своим – блям от уха до носа!
Я, понятное дело, интересуюсь: что эт вы, робяты, на дороге-то улеглись? Или промысел ведете придорожный, на предмет какого ни есть пропитания в качестве мзды с туристов?
А она мне говорит: обижаешь, брат! Ты в глаза-то мне посмотри: да я за жизнь свою собачью не то что туриста ни одного не облаяла-не объела, я и на хозяина свово, когда он домой пьяный завалит, клыка не оголю! А на добром слове спасибо, насчет еды не беспокойтесь, не ровен час, самим пригодится. Это мы так, общения для, к дороге выходим: свои-то все хуже горькой редьки надоели!
Затем и откланялись. Путь впереди предстоял еще длинный, потому как ехали мы в тот раз поглазеть на Кузоменьские пески. Есть, братцы, такая пустыня на свете – самые северные пески на земле. Что ни на есть настоящие! Правда, говорили нам, еще когда в дорогу собирались, что не ходит вот по таким дорогам Хонда – а исключительно УАЗ или Шишига, ГАЗ-66, по простому.
Что я вам скажу? Врали люди: ходит наша Хонда по пескам, да еще как ходит. Спервоначалу хотел, правда, давленьице в шинах приспустить – а потом смотрю: и так едет, сердешная. И останавливается, и трогается, не зарываясь, после остановки!
Правда, километров через 10 дорога такая порядком поднадоела. А народ со встречного УАЗика, поглазев на нас с удивлением, сказал, что впереди еще столько же. «И за каким, спрашивается, вы туда поперлись-то? Дыра дырой Кузомень эта», - спросили нас добрые местные жители. – «И сами не знаем», честно ответили мы, и вылезли на дорогу поразмышлять на эту тему…
По возвращении на трассу отчего-то захотелось провести в лесу небольшую фотосессию. Уж больно деревья были необычно завинчены, словно вензелями неведомыми крутил их местный дух какой-то… Иногда этот дух вселялся в фотомоделей, заставляя их проявлять просто-таки чудеса фотогеничности.
Вскоре выяснилось, что место и в само деле необычное: каменная гряда, что за спиной у Катюшки, не что иное, как рудник. Маленький такой безхозный рудничок, где когда-то добывали (или, как говорят, «били») аметисты.
Узнав об этом, и вооружившись топором и стамеской, мы пошли на промысел. Валька, складывая добытые булыжники с прожилками аметистовых кристаллов в багажник, бурчал себе под нос «яхту куплю… работу к черту пошлю…»
И в конце концов, с чувством выполненного долга, улегся прямо на землю. По его мечтательно закатившимся глазам было видно, что он не только подсчитывает будущие барыши с процентов, вырученных за драгкамни, но и прикидывает маршрут кругосветного вояжа. Что-ж, и Кисе Воробьянинову, помнится, тоже снились «упоительно дорогие оранжевые панталоны»…
На подъезде к домику мы узнаем (сотовая связь работает не везде, а избирательно), что запоздавшая из-за служебных тягот третья часть собиравшейся в вояж команды, в составе двух хрупких, но отважных женщин, таки едет. Правда, едет как-то странно: почему-то с заездом на Рыбинское водохранилище. Очевидно, для разминки порыбачить захотели, решаем мы и начинаем топить баню. К ночи экипаж появляется… За ним другой… Количество «захваченного по дороге» народу растет на глазах. Впрочем, пересчитать всех ночью, при свете двух керосинок, почти нереально. Потому решили для начала посадить за стол.
Раз, два, три, четыре… Нет, не все: все в кадр не влазят, еще пять и шесть…
Неожиданно (как то утром уже, наверное) стало ясно, что не шесть, а «полседьмого»…
Четыре московских экипажа под ворчание соседской бабки разместились во дворе, и начались поиски рыбы, а главное, приключений. Когда ездили караваном, а когда и делились, чтобы успеть посмотреть побольше, а вечером поделиться впечатлениями. От которых порой кусок в горло не лез.
Ну или лез, но с трудом…
Такой, к примеру, запомнилась поездка на Варзугу. Поговаривали, что-де и река там самая что ни на есть «рыбная» (напомню, что Рыбой местные называют только Семгу. Все остальное, по их понятиям, так, мусор), да и вообще – места красивые. Места действительно, оказались шикарные: вдалеке, над церковью пролетал очередной экскурсионный вертолетик. То ли те самые скандинавские буратины летели, то ли кто побогаче. Местный народ с упоением врал, об исколесившем буквально месяц назад эти края на квадроциклах отряде автоматчиков во главе с самим Чубайсом…
Тут же обнаружился и с виду вполне современный ресторанчик. Народ, предвкушая многочисленные рыбно-икорные удовольствия, ломанулся туда. Однако в меню сего заведения были в наличии лишь яичница, да какие-то биточки. Однако было еще и пиво…
Пока ждали биточки, народ, как мог, развлекал себя. Кто-то, устав курить, катался по перилам…
А кто-то вспоминал классику. Ильф и Петров, помните?
«Вы ведь будете есть сосиски, Лиза? Вот эти, по рублю двадцати пяти?...»
После обеда народ тянуло на сладкое. Не думайте, это они не стрелу Иван-царевича там ищут, это они морошку собирают. Ягода такая…
Ночным следствием достоверно так и не было установлено, сколько было съедено на месте, а сколько собрано в, прямо скажем, скромную посудинку…
И вновь дороги. Мы на своей Шурочке старались забраться туда, куда забраться, казалось нет никакой возможности. Конечно, вот такие мосты, которым в обед исполнилось полвека, мы преодолевать не решались.
А вот такие ручьи перемахивали сходу. Зачем? В самом деле, вопрос хороший. Чтобы найти еще одно забытое богом и людьми местечко, «накосить» грибов, перехватить чего-нибудь легкого, взятого из дому, и отправиться навстречу новым приключениям. Помните, "увидеть Париж и умереть"? Так вот тут умирать не хотелось - хотелось жить и жить...
Это бывшая лесовозная дорога. Участок не самый тяжелый, иначе времени на фото и не было бы. Просто… вот они дороги, которые «мы выбирали». И на которые Шурочка не жаловалась. И всех потерь-то, один задний левый брызговик, и тот просто из пистончиков выскочил...
Случались и забавные моменты. Кто читал Карельское Эссе, наверное, помнит, как удивляли нас на грейдерах указатели ограничений скорости 60 и 90. То, что мы увидели в тайге на Кольском, вызвало приступ гомерического хохота!
И вновь сами себе задаем вопрос: ну для чего? Не Золотую Бабу, ж найти собирались (тем более, что я-то свою уже нашел))) Тогда что?
Однажды мы получили весьма философский ответ на этот вопрос. Выскочив на неимоверно красивый берег дикого озера, где на много километров, кроме нас, не было ни души, первое, что мы увидели на самом берегу, это обычный деревянный стул. Ну, не мастера Гамбса работы, конечно, но… Какой же эстет (а может, и не один) пользовался этим стулом так же, как и я?
А мы упорно пробивались вперед. Сначала двумя экипажами, однако потом один из них, не преодолев заболоченный участок, был выдернут Шурочкой на сухое место, но из дальнейшего «гандикапа» выбыл. Поэтому больше сцены под названием «давно сидим?» не повторялись.
Так и не осилив практически горный перевал, ведущий на полуостров Турий (заброшенный лесовозниками четверть века назад), мы решили прокатиться туда по берегу моря. Благо, было время отлива… По берегу там и сям валялись северные, рыжие медузы...
Правда, говорил кто-то нам, что Хонда-де по воде не ездит. Впрочем, то, что она не ездит по песку, нам тоже говорили.
Так что теперь мы знаем, что это, мягко говоря, не соответствует истине… Ну, врут люди! ХОНДА - ходит везде!!!
Ну и – для тех, кто еще сомневается, что СеРВант – не просто паркетник…
Вот пожалуй, и все, ребята! Что еще сказать после такого? И мы, и Шурочка наша, уже ждем следующей поездки, которая непременно состоится уже этим летом. И у нас – как всегда, громадье планов.
Ну что, айда с нами?
Вот в те края...
P.S. Вы, наверно, спросите, пишет ли Валя мне из Ниццы или Лазурного берега? Увы, не пишет.
Он по-прежнему работает рядом со мной. И даже не выбросил те аметистовые булыжники, что вез домой за 2 тысячи километров. Потому что ТЕ аметисты, как выяснилось, почти ничего не стоят. Ну, может, и хватило бы на какую-нибудь модель крейсера "Варяг".
Но ведь это не главное, правда?